Углеводородный век
Нестабильность положения американских войск в Ираке, теракты в Саудовской Аравии и постепенное оживление мировой экономики вызвали резкое повышение цен на сырую нефть. В начале этого месяца был достигнут исторический максимум: 42.75$ (за баррель Американской легкой нефти).
Как это водится в таких случаях, о нефти заговорили. О ее важности; альтернативах этому невосполнимому ресурсу; кто, что, сколько и кому продает; кто заинтересован в высоких ценах на черное золото, а кому напротив они крайне невыгодны. По всему миру прошла волна повышения цен на бензин – нефть стала интересна и рядовому потребителю.
Этот исторический очерк – попытка разобраться почему же нефть для всех нас так важна и как человечество пришло к столь высокой зависимости от ресурса, который когда-нибудь обязательно закончится. А зависимость эта действительно велика. Из нефти сегодня производят: машинные масла и смазочные материалы, спирты, пластмассы, удобрения, моющие средства, взрывчатку, пластилин, полиэтиленовую пленку, рыболовную леску, хозяйственные сумки, синтетические нитки и ткани (нейлон, капрон), одежду (чулки, шубы, белье, куртки). Из нефти получают резину, из которой производятся шины и камеры колес всех машин, самолетов, велосипедов. Из нее также делают краски, лекарства, битум для изоляции труб и покрытия дорог. Что еще? Синтетический аммиак, произведенный из нефти, — удобрение в сельском хозяйстве.
Нефтесодержащие ядохимикаты убивают насекомых-вредителей и сорняки. Полученный из нефти воск — материал для свечей, вощеной бумаги и целлофана. Нефтепродукты идут на изготовление копировальной бумаги, красителей для печатания книг, газет. Асфальт по которому мы все ходим также изготовляется из нефти.
Всего в ходе процесса очищения нефть превращается в более чем 2000 полезных продуктов. Не многие это знают. Для большинства нефть – это синоним топлива. И, действительно, сегодня на энергии нефти работают миллионы машин и различных механизмов, жизнь без которых для нас немыслима. Когда-то, начав использование металлов, человечество перешло от каменного к бронзовому, а затем к железному веку. Без преувеличения исторической значимости нефтепродуктов, можно сказать, что сейчас мы живем в углеводородном веке. По сути на нефти построена вся современная цивилизация. А ведь начиналось все с малого. Смешно сказать, с… керосина для ламп.
Керосин – свет доступный всем
В середине XIX в., стремительный рост населения и развитие экономики вызвали потребность в более сильном искусственном освещении, нежели тусклый свет от лампадки с животным или растительным жиром. Те, кто побогаче, столетиями довольствовались светом, который давала при горении ворвань (получаемая из китового жира), считавшаяся лучшим источником яркого освещения. Однако добывать ее становилось все дороже, поскольку численность китов падала, и китобойным судам приходилось отправляться все дальше и дальше. Появились более дешевые жидкие вещества для освещения. Увы, все они были несовершенными. Самым популярным был камфин — производное скипидарного масла, которое давало яркий свет, но было чрезвычайно пожароопасным, и могло привести к взрыву в жилом доме. Существовал еще так называемый городской газ, получаемый путем перегонки угля — его закачивали по трубам в фонари уличного освещения и в городские дома представителей растущего среднего и высшего класса. Но «городской газ» стоил дорого, а потребности в более дешевом и надежном освещении резко возросли.
Существовала еще одна потребность — в смазочных материалах. Появившиеся благодаря достижениям в машиностроении механические ткацкие станки и паровые печатные машины создавали такое трение, с которым не справлялась обычная смазка типа свиного сала.
Предприниматели пытались найти пути для удовлетворения потребностей производства. В 1854 году канадский врач и геолог-самоучка Абрахам Геснер получил патент на горючее масло, изготовленное из каменного угля и названное керосином (по-гречески «восковая жидкость»). Три года спустя американец Майкл Диц изобрел керосиновую лампу, после чего керосин стал самым ходовым товаром. К 1859 году 34 компании в США производили керосина или «угольного масла», как их тогда называли, на сумму 5 миллионов долларов в год. Впрочем, качества нового продукта оставляло желать лучшего а цена его оставалась достаточно высокой.
Нужен был новый материал, который позволил бы создать действительно дешевый свет. Поиски новых горючих субстанций продолжались. Проводились опыты перегонки дерева, торфа, горючих сланцев, антрацита, а также нефти.
Хотя добыча последней была в те времена более чем мизерной, несколько нью-йоркских бизнесменов наняли известного ученого, профессора Салливана, для продолжения опытов по коммерческой перегонке нефти и в 1954 году открыли первую в мире нефтяную компанию Pennsylvania Rock Oil Со. В то время нефть добывалась весьма примитивными способами: сцеживанием с поверхности ручьев, либо отжиманием вымоченного в нефтесодержащей воде одеяла либо тряпья.
Прошло несколько лет. Профессор Салливан отладил процесс перегонки сырой нефти в керосин достаточно высокого качества. Теперь, если бы новоявленным предпринимателям удалось отыскать способ дешевой и массовой добычи добычи этого вещества, то они получали бы контроль над рынком светильных масел, вытеснив с него более дорогую и менее качественную продукцию конкурентов. Тогда-то одному из руководителей предприятия, Джорджу Бисселю, и пришла в голову идея добывать нефть из земли как воду, с помощью буровой установки.
Полковник Эдвин Дрейк
После тяжелого периода, связанного со сбором для нового проекта средств (идея, что нефть может залегать под землей в больших количествах словно вода, у многих вызывала в лучшем случае усмешку), начались поиски человека, который мог бы взяться за столь безумный проект. Совершенно случайно им оказался 38-летний отставной железнодорожный кондуктор Эдвин Дрейк. Не имея никакого образования кроме начальной школы, он сменил множество профессий — клерка, продавца, курьера, кондуктора. Был весельчаком, балагуром и как оказалось позже, обладал одной замечательной чертой характера – упорством. Впрочем, это проявилось позже, тогда же он просто понравился Таунсенду (второму руководителю предприятия) и ему предложили заняться реализацией этого безумного проекта.
Отправляя Дрейка в Пенсильванию, Таунсенд мудро позаботился о «верительных грамотах» для своего посланца. Будучи наслышан о возможных неприятностях при пересечении границ штатов, а также желая впечатлить местное население, Таунсенд заблаговременно отправил в место назначения несколько сопроводительных писем, в которых Дрейк именовался не иначе как «полковник Э. Л. Дрейк». Так был изобретен несуществующий полковник, которому по прибытии в декабре 1857 года в крошечную обнищавшую деревушку Тайтусвиль был оказан теплый, радушный прием.
В марте 1858 года была вырыта глубокая открытая шахта, со дна которой приступили к бурению. С самого начала Дрейку пришлось столкнуться с множеством затруднений из-за недостатка нужных ему людей и инструментов. Никто не питал доверия к человеку, который хотел добывать нефть из водоподъемной шахты. Наконец, весной 1859 г. Дрейку удалось найти опытного бурильщика, который занимался своим делом около 30 лет. Дело пошло немного быстрее. Однако, не смотря на углубляющуюся шахту, нефти не было.
Наконец наступил момент, когда средства у руководства компании закончились. Дольше всех держался Таусенд, в последнее время ему одному приходилось оплачивал все расходы Дрейка из собственного кармана. Но однажды и он, отчаявшись, отправил «полковнику» последний денежный перевод, велев расплатиться по всем счетам, законсервировать проект и возвращаться в Нью-Хейвен. Случилось это в конце августа 1859 года.
Факты
Бьющую из-под земли нефть нужно было где-то хранить, и для этого использовали единственное, что было под рукой, — «баррели», или бочонки из-под виски емкостью 159 литров. Сегодня «баррель» как единица измерения объема нефти, де факто, является стандартом во всем мире.
27 августа 1859 года — Дрейк еще не получил рокового письма — на глубине шестидесяти девяти футов бур провалился в пустое пространство и, пройдя еще шесть футов, остановился. Работы в этот день были приостановлены. На следующее утро, в воскресенье, «дядюшка Билли» пошел осмотреть скважину. Заглянув в трубу, он увидел отблески темной жидкости, плавающей на поверхности воды. Взяв с помощью жестяной водосточной трубы ее образец, «дядюшка Билли» с волнением с ним ознакомился. Вернувшийся в понедельник из поездки Дрейк увидел необычное зрелище — «дядюшку Билли» с сыновьями посреди целой батареи всевозможной посуды от кастрюль до бочек, до краев заполненных нефтью. Приспособив к скважине обычный ручной насос, Дрейк приступил к многократно осмеянной противниками процедуре — выкачиванию нефти. В тот же день пришел денежный перевод Таунсенда с указанием закрыть предприятие. Еще неделю назад, лишенный каких бы то ни было средств, Дрейк без промедления выполнил бы приказ руководства. Тогда — но не теперь. Упрямство Дрейка окупилось, причем вовремя. Он нашел нефть. Фермеры, чьи хозяйства располагались вдоль по течению Ойл-Крик, мгновенно донесли до Тайтусвилла новость: «Этот янки нашел нефть». Новость распространилась со скоростью лесного пожара и вызвала безумный ажиотаж среди желающих немедленно приобрести участки в районе ручья и начать добычу нефти бурением скважин. Чуть ли не за одну ночь крошечное население Тайтусвиля увеличилось в несколько раз, а стоимость земельных участков стремительно подскочила.
Империя Рокфеллера
«Даже тогда, в возрасте двадцати шести лет, он производил отталкивающее впечатление. Худощавый и высокий, он выглядел одиноким молчаливым аскетом. Его непреклонное спокойствие в сочетании с холодным пронизывающим взглядом, угловатым лицом и острым подбородком создавало у окружающих ощущение неловкости и легкого страха. Иногда людям казалось, что он смотрит сквозь них.» Так описывали современники человека построившего величайшую нефтяную империю.
Рокфеллер был единственной наиболее важной личностью, заложившей основы нефтяной промышленности. То же самое можно сказать и о его роли в истории индустриального развития Америки и появления корпораций современного типа. Вызывая у одних восхищение своим гением управления и организации, он в то же время был самым ненавистным и презираемым дельцом в глазах других — отчасти вследствие своей безжалостности, отчасти из-за своего успеха.
Начиналось же все с малого. Сколотив начальный капитал на перепродаже зерна, он решил вложить средства в нефтяную отрасль. Но не в добычу. Трудно преуспеть, когда у тебя 150 тысяч конкурентов. Нет, Рокфеллер решил заняться тем, чем не занимался никто, — переработкой и транспортировкой. Он построил в Кливленде керосиновый завод, оборудованный по последнему слову техники, потом другой, третий… В 1870 году была основана компания Standard Oil. Ее название отражало главную идею Рокфеллера — дать Америке, а потом и всему миру «стандартную», самую качественную нефть.
Начав работать в конкурентной среде и осуществив стратегию охвата всей цепочки бизнеса от добычи до сбыта готовой продукции, компания добилась поразительных успехов. Этот процесс через много лет мы назовем «вертикальной интеграцией».
Агенты компании наладили выпуск надежных бочек для нефти; вначале дубовых, потом жестяных, выкрашенных в узнаваемый синий цвет. Поезда и пароходы везли бочки в города восточного побережья и дальше за океан. В считанные годы северо-восток США покрылся густой сетью железных дорог, причем их хозяева брали с Рокфеллера вдвое меньше, чем с других клиентов. Независимые нефтедобытчики пытались бороться, построив в 1865 году первый в мире нефтепровод. Но с «нефтяным спрутом», как уже тогда называли Рокфеллера, шутки были плохи: вначале он нанял бандитов, которые подожгли деревянный нефтепровод, а потом задешево скупил то, что от него осталось. Вскоре ему принадлежали 90% нефтепроводов в США, а заодно почти вся переработка нефти и львиная доля добычи.
Синие бочки Standard Oil можно было встретить повсюду. В далеком Китае рекламные агенты компании бесплатно раздавали керосиновые лампы вместе с листовками: «Если вы хотите счастья и долгой жизни, пользуйтесь волшебными лампами Мэй Фу» (так по-китайски почему-то звучала фамилия Рокфеллера).
Некоторые критики были поставлены в тупик достижениями Рокфеллера. Принадлежавшая правительству Соединенных Штатов авторитетная «Минерэл Ресорсиз» заявляла в 1882 году: «Не может быть никаких сомнений в том, что компания проделала огромную работу, и переработка нефти превратилась в настоящий бизнес, а транспортировка была значительно упрощена; но как много дегтя было в этой бочке меда, определенно сказать практически невозможно».
Постепенно Рокфеллер стал в Америке воплощением величайшего зла. Слишком много людей зависело от этого человека. Слишком многим компаниям перекрывала дорогу к развитию империя Стандарт. В 1911 году Верховный Суд Соединенных Штатов утвердил Антитрастовый Закон Шермана и издал приказал расформировать Standard Oil, превратив ее в ряд независимых корпораций. Впрочем это уже совсем другая история.
Факты
Практически вплоть до конца XIX века бензин представлял собой побочный продукт нефтепереработки, имевший ограниченное применение в качестве растворителя и топлива для печей — и только. В 1892 году нефте-промышленник поздравлял себя, если ему удавалось продать бензин более, чем за два цента за галлон. В противном случае, его просто выливали в реку по ночам. Ситуация изменилась только с появлением автомобиля.
Король умер, да здравствует король!
В конце девятнадцатого столетия спрос на искусственное освещение удовлетворялся преимущественно керосином, газом и свечами, если он вообще каким-либо образом удовлетворялся. Газ получался в результате переработки угля с помощью подручных средств, или добывался на месторождениях природного газа и транспортировался к месту потребления. У всех этих трех источников света — керосина, газа и свечей были серьезные недостатки: они коптили и нагревались, они поглощали кислород, и, кроме того, всегда существовала опасность возгорания. Именно поэтому многие здания не освещались совсем.
Господству керосина, газа и свечей оставалось совсем мало времени. Изобретатель Томас Алва Эдисон, среди крупнейших изобретений которого были мимеограф, биржевой телеграф, фонограф, зарядные батарейки и движущиеся изображения, обратился к проблеме электрического освещения в 1877 году. В течение следующих двух лет он создал лампу накаливания. В 1882 году, стоя в офисе банкира Дж. П. Моргана, он нажал рубильник, который привел в действие электростанцию, ознаменовав тем самым не просто создание новой индустрии, но и новой энергии, которой было суждено изменить мир. Электрический свет был ярче, от пользователя не требовалось никаких забот, и было очень трудно удержаться от использования его там, где это было возможно. К 1885 году использовалось 250 тысяч электрических лампочек, а к 1902 году — уже 18 миллионов. «Новые светильники» работали теперь на электроэнергии, а не на керосине. Природный газ теперь использовался лишь для отопления и приготовления пищи, а рынок керосина Соединенных Штатов, важнейший в нефтяном бизнесе, сужался и все больше ограничивался сельскими районами Америки.
Тем, кто пользовался электричеством, оно давало большие удобства. Но его быстрое развитие представляло собой серьезную угрозу нефтяной индустрии и, в особенности известной нам уже «Стандард ойл». Какое будущее могло ожидать, вложившую огромные деньги в нефтедобычу, нефтеперерабатывающие предприятия, трубопроводы, нефтехранилища и сеть распространения, если она потеряла бы свой основной рынок, а именно осветительные системы?
Однако, тогда как один рынок был на грани исчезновения, другой только появлялся. Это были «самодвижущиеся экипажи», известные также под названием автомобиль. Некоторые из этих экипажей передвигались с помощью двигателя внутреннего сгорания, в котором направленный взрыв бензина преобразовывался в движущую силу. Это было шумное, небезопасное и столь же ненадежное средство передвижения, но экипажи на двигателях внутреннего сгорания завоевали признание в Европе после пробега Париж — Бордо — Париж в 1895 году, в ходе которого была достигнута замечательная по тем временам скорость в пятнадцать миль в час. На следующий год в Наррагэнсетте, штат Род-Айленд, были проведены первые автомобильные гонки на специальном треке. Они были столь медленны и скучны, что уже тогда впервые послышался крик: «Садитесь на лошадь!»
Тем не менее, в Соединенных Штатах, а также и в Европе, самодвижущийся экипаж сразу же завладел умами предприимчивых изобретателей. Одним из них был главный инженер «Эдисон Иллуминэйтинг Компани» из Детройта, который бросил работу, чтобы заняться проектированием, производством и сбытом приводимого в движение бензином экипажа, который он назвал собственным именем -«Форд». Первый автомобиль Генри Форда был продан одному человеку, который в свою очередь перепродал его другому, некоему Э. У. Холлу, который признался Форду, что «заболел лихорадкой самодвижущегося экипажа». Холл заслужил себе почетное место в сердцах всех последующих автомобилистов как первый зарегистрированный покупатель подержанного автомобиля.
К 1905 году автомобиль на бензиновом двигателе победил своих конкурентов на рынке самодвижущихся средств передвижения — паровых и электрических — и добился полного господства.
Нефтяная промышленность получила новый толчок для своего развития.
Новый курс Британской Империи – нефть становится стратегическим ресурсом
За одну лишь ночь Уинстон Черчилль изменил свои взгляды. Вплоть до лета 1911 года он, тогдашний министр внутренних дел, был одним из лидеров «экономистов» — группировки в британском кабинете министров, критически относившейся к росту расходов на военные цели, для поддержания превосходства над Германией на море. Это соперничество значительно обостряло растущий антагонизм между двумя нациями.
Но Черчилль горячо оспаривал неотвратимость войны с Германией, а также то, что намерения Германии необязательно носят агрессивный характер. Он настаивал на выделении средств на внутренние социальные программы, а не на дополнительные военные корабли.
Но 1 июля 1911 года кайзер Вильгельм направил военное судно «Пантера» в порт Агадир, на атлантическом побережье Марокко. Целью рейда был сбор сведений о французском проникновении в Африку, и поиск ниши для Германии. Но хотя «Пантера» была всего лишь канонерской лодкой, а Агадир — портом второстепенной важности, прибытие военного судна вызвало глубокий международный кризис. Рост немецкой военной мощи уже вызывал беспокойство у соседей по Европе; теперь Германия в поисках «места под солнцем», казалось, бросила прямой вызов мировому господству Франции и Британии. В течение нескольких недель в Европе царил страх большой войны. Однако, к концу июля, когда Черчилль заявил, что «возмутитель спокойствия сдает позиции» напряжение спало. Но кризис изменил взгляды Черчилля на будущее. В противоположность прежним убеждениям о намерениях Германии, он теперь считал, что Германия стремится к господству и готова ради этого применить силу. Он склонялся к мнению о неизбежности войны, о том, что она лишь вопрос времени.
Возглавив сразу же после события в Агадире адмиралтейство, Черчилль обещал сделать все для подготовки вооруженных сил Великобритании к неизбежному столкновению. Он отвечал за то, чтобы британский флот — слава и гордость Британской империи, был готов встретить вызов Германии на морских просторах. Одним из наиболее важных и спорных вопросов, вставших перед ним, был переход британского флота на нефть вместо традиционного угля. Вопрос казался техническим, но на деле он имел огромное значение для двадцатого века. Многие считали такой переход нецелесообразным, поскольку вместо надежных поставок уэльсского угля флот должен был зависеть от уязвимых поставок нефти из Персии, как тогда называли Иран. «Чтобы полностью перевести флот на нефть, следовало быть во всеоружии против моря беспорядков», — сказал Черчилль. Но стратегические преимущества нового топлива — увеличение скорости судов и эффективности использования людских ресурсов — были для него столь очевидными, что вопрос был решен. Великобритания должна была положить «нефть в основу своего господства на море», и он посвятил все свои силы и энергию на достижение этой цели.
Альтернативы не было, по словам Черчилля, «Господство — вот цена этого предприятия»
Так Черчилль накануне Первой мировой войны провозгласил максиму, применимую не только к последовавшему вскоре мировому пожару, но и ко всему, что последовало за этим на многие десятилетия вперед, поскольку нефть означала господство на протяжении всего двадцатого века.
Первая мировая – рождение боевых машин
Казалось, что эта война продлится недолго, каких-нибудь несколько недель, максимум несколько месяцев. Однако, вопреки ожиданиям, после несколько первых месяцев активных боевых действий, быстрая и освежающая война (как накануне войны писалось в патриотичных газетных очерках), превратилась в бессмысленную, изнуряющую бойню растянувшуюся на долгие годы. Война подхлестнула разработки всевозможных машин, постепенно ставя армии воюющих держав во все большую и большую от них зависимость, а следовательно и от того, что приводило их в действие, от нефти.
С самого начала войны, широкое применение автоматического оружия, траншеи и проволочные заграждения создали патовую ситуацию: долгие месяцы ни одна из сторон не могла существенно изменить линию фронта. Единственным выходом из тупика траншейной войны могло стать некое механическое новшество, которое позволило бы войскам передвигаться по полю боя под более надежной защитой, чем мундиры. Первыми подобный механизм создали британцы. Поначалу это было нечто вроде бронированного трактора, не так давно изобретенного в Америке. Черчилль назвал его «caterpillar» [«caterpillar» — «гусеница»]. Из соображений секретности во время испытаний и перевозки новшеству дали и другие «имена» — «цистерна», «резервуар» [англ. «tank»].
Впервые танк был использован в 1916 году в битве при Сомме. Он сыграл важную роль уже в ноябре 1917 года в битве при Камбре. А триумф новой машины состоялся 8 августа 1918 года в битве при Амьене, когда лавина из 456 танков прорвала германский фронт. Генерал Эрих Людендорф, помощник Верховного главнокомандующего Пауля фон Гинденбурга, назвал впоследствии этот день «черным днем германской армии в истории войны». Траншейной войне пришел конец. И когда германское высшее командование объявило в октябре 1918 года, что победа более уже невозможна, в качестве главной причины оно указало на появление танков.
Быстрыми темпами развивался механизированный транспорт. Высадившийся во Франции в августе 1914 года британский экспедиционный корпус располагал 827 автомобилями (747 из них были реквизированными) и примерно 15 мотоциклами. К последнему месяцу войны автопарк британской армии состоял из 56000 грузовиков, 23000 автомобилей и 34000 мотоциклов и мопедов. Кроме того, Соединенные Штаты, вступившие в войну в апреле 1917 года, доставили во Францию еще 50000 машин с двигателями внутреннего сгорания. Весь этот транспорт при необходимости обеспечивал быстрое перемещение войск и снаряжения с места на место. Это сыграло решающую роль во многих сражениях.
Еще более драматичным было появление двигателя внутреннего сгорания на другом поле боя — в воздухе. До начала войны воздухоплавательные средства в армии практически не использовались. За пять месяцев, к январю 1915-го, английской промышленности удалось построить всего 250 самолетов, причем 60 из них были экспериментальными. Во Франции и Германии ситуация была не лучше.
К 1916 году самолеты уже летали строем, возникла тактика воздушного боя. Было применено тактическое бомбометание для поддержки пехотных сражений. Германия широко использовала цеппелины. Скорость самолетов в короткое время более чем удвоилась и превысила 120 миль в час, а «потолок полета» достиг почти 21000 футов. Стремительно росли объемы производства. За время войны Великобритания выпустила 55000 самолетов, Франция — 68000, Италия -20000, а Германия — 48000. За полтора года участия в войне Соединенные Штаты произвели 15000 самолетов. Таким образом, была доказана практическая военная польза того, что недавно считалось только «хорошим спортом». Слова, сказанные начальником штаба ВВС о Королевских военно-воздушных силах, можно отнести ко всей военной авиации: «Нужды войны сотворили их за одну ночь».
За короткий промежуток времени, использование техники в армиях воюющих сторон, полностью изменила стратегию и тактику боя. Нефть же окончательно утвердилась как важнейший стратегический ресурс. Важнейшую роль в исходе войны сыграло то, что Германия оказалась отрезанной от путей поставок нефти, тогда как ее поставки во Франции и Британии только наращивались. Выражение «нефть — это власть», полностью подтвердило свою истину.
Сразу же после войны, сенатор Беранже, руководитель Государственного нефтяного комитета США, изрек пророчество: «Нефть была кровью войны, теперь ей предстоит стать кровью мира. Сейчас, в первые мирные дни, наше гражданское население, наша промышленность, наша торговля, наши фермеры — все просят больше нефти, всегда больше нефти; больше бензина, всегда больше бензина».
От колониализма к национализму
Вплоть до конца XIX века, нефть была найдена и была налажена ее промышленная добыча всего в трех странах: США, Румынии, России. Рынки сбыта контролировались также тремя игроками: Стандарт Ойл, Рокфеллерами и Нобелями. В 1897 году голландцы нашли нефть в Нидерландской Ост-Индии (современная Индонезия), в 1908 британцы пробили первую нефтеносную скважину в Персии (современный Иран), в 1910 году присоединилась к нефтяному клубу Мексика. Между двумя мировыми войнами «черное золото» было также найдено в Венесуэле, Бахрейне, Кувейте и Саудовской Аравии.
Естественно, не могло быть и речи, чтобы национальные правительства сами разрабатывали нефтяные месторождения. Одни из них были слишком бедны, другие являлись колониями. Во всех стадиях наладки промышленного производства нефти, начиная от исследования потенциальных нефтеносных участков и заканчивая добычей и доставкой готового продукта к конечному потребителю, принимали участие лишь крупные нефтяные компании. Они имевшие (может, имели?) средства для инвестиций и рынки для сбыта. Это было время, когда основными игроками на рынки нефти были не правительства государств, а руководства крупных компаний. Позже, этот период назовут эпохой нефтяных концессий. Концессия юридически закрепляла право разработки ресурсов определенного нефтеносного участка за определенной компанией.
Однако долго так продолжаться не могло. Национальное самосознание народов начало пробуждаться. Впервые открыто оно проявилось в Мексике. В этой стране с приходом к власти генерала Ласаро Карденаса, который в 1934 году стал президентом, началась полномасштабная война против нефтяных компаний, которые «выкачивали национальное богатство страны и получали сверх прибыли используя труд мексиканского народа». В 1938 году Карденаса впервые провел экспроприацию нефтеносного промысла по всей стране. Это был первый порыв, начавшейся после второй мировой войны бури деколонизации и национализации промышленности.
С середины 1940-х годов центр мировой нефтедобычи стал перемещаться из Карибского бассейна в район Персидского залива. Вместе с ним и центр политических и экономических интересов не только нефтяных компаний, но и западных государств сместился на Ближний Восток. Поток дешевой ближневосточной нефти кардинально изменил жизнь в Европе. В то же время нефть стала центром растущего национализма – «мощнейшим оружием арабов», по выражению лидера Саудовской Аравии. Ближневосточные страны требовали увеличения поступлений от нефтяных компаний. Нефть для них означала обретение власти, мирового влияния. Именно это сделало борьбу столь ожесточенной. Компании были вынуждены пойти на уступки и отдавать все большую часть своих доходов государствам-владельцам нефтяных ресурсов с целью поддержания у власти «дружественных» режимов. Постепенно арабские страны избавлялись от своего колониального прошлого, и статус западных нефтяных компаний опустился до уровня наемной рабочей силы.
